Адрес: пл. Новодевичьего монастыря
Проезд: м. Спортивная
Необщежительный женский монастырь. Основан великим князем Московским Василием III в 1525 г. Новодевичий монастырь в наши дни стал как бы отражением истории Российского государства, и в частности Москвы и Московского княжества, с XVI столетия. Он был свидетелем и участником событий, потрясавших столицы
Основанию его, по преданию, предшествовали события XIV - XV вв., на первый взгляд не имевшие к нему отношения. давным-давно, а точнее, осенью 1389 г., в древний русский город Смоленск приехала Софья Витовтовна вместе с молодым мужем Василием Дмитриевичем, только вставшим на "стол" великого княжества Московского. Одновременно с западной стороны в город въехал ее отец литовский князь Витовт. Свидание было заранее обговорено, поэтому, когда дочь стала собираться в Москву, отец в числе прочих подарков вручил ей икону Смоленской Пресвятой Богородицы Одигитрии (Путеводительницы)
В Москве икону поместили в иконостас рядом с царскими вратами Благовещенского великокняжеского домового храма. Через четыре года Витовт стал велим князем Литовским и, невзирая на родственные отношения, через 12 лет (1404) захватил у зятя Смоленск. Прошло еще 57 лет, и икона Смоленской Божьей Матери проделала обратный путь в родной город. Возвращению ее способствовала настоятельная просьба смоленского епископа Михаила, прибывшего в Москву с посольством Казимира IV Ягеллончика по случаю коронации на королевство Польское. Василий Темный удовлетворил просьбу епископа. И вот по истечении девяти лет когда была закончена копия, оставшаяся в Благовещенском соборе, 28 июля 1456 г, подлинник покинул Москву. В этот солнечный день от Благовещенского собора Кремля после торжественной службы двинулась многочисленная процессия с икoнами и хоругвями, провожая гостившую более полувека (67 лет) в Москве икону Смоленской Одигидрии Торжественная процессия остановилась на Девичьем поле у митрополичьего Саввина монастыря. Здесь она была передана в руки смолян.
Эту икону, поскольку в Смоленске она находилась с 1101 г., приписывали творению апостола-евангелиста Луки. Кстати, в Московском Воскресенском монастыре на Тверской улице в те времена тоже находилась икона Одигитрии, обгоревшая в пожаре 1482 г. Значительность этой иконы состоялa в том, что на ней до пожара был изображен лик Смоленской Богоматери, написанный в давние времена. Следовательно, в период пребывания дара Витовта в Москве рядом находился ее двойник.
День проводов иконы стал днем ее праздника. Каждый год в Москве к месту прощания с ней торжественно следовал крестный ход. Со времени проводов иконы прошло еще 58 лет, когда в 1514 г. правнук Василия I Василий III решился восстановить справедливость и вернуть Смоленск Руси.Штурм города был назначен им на первый день после праздника Смоленской иконы Богородицы, т.е. на 29 июля. Естественно, 28 июля был совершен большой торжественный молебен с просьбой в адрес Одигидрии помочь русскому войску и даровать победу над литовцами. Василий III пообещал тогда ей, что если Смоленск будет взят, то он на том месте, где она простилась с Москвой, построит монастырь и церковь в ее честь.
Для тех времен штурм был весьма мощным, однако город устоял. И взят он был только тогда, когда после многодневной осады в городе восстали его жители. Они-то и открыли ворота для русских войск. Литовские солдаты сдались на милость победителей.
Выполнил ли Василий III свое обещание построить церковь в честь Одигитрии, сведений нет, а про обещание построить монастырь он вспомнил через девять лет. Собираясь в поход на Казань, он на всякий случай указал в своей духовной грамоте: "Да коли есми з Божиею волею достал своей отчины города Смоленьска и земли Смоленьские и язъ тогда обещал поставить на Москве на посаде девичь монастырь, а в нем храмы во имя Пречистые, да Происхождения честного Креста и иные храмы; а которые храмы в том монастыре поставити, и язъ тому велел написать запись диаку своему Трифану Третьякову... И на что Божия воля надо мною състанеться, а тот монастырь при своем животе не успею състроити и язъ приказал казначеем своим и приказным своим людем на том месте монастырь състроити, и из сел своих из дворцовых в тот монастырь велел есми дати село или два в одном поле на тысячу четвертей, а в двух полех по томуж; а на строение тому монастырю наши казначеи выдадут три тысячи рублев денег".
Итак, в 1523 г. казна получила распоряжение на финансирование строительства Девичьего монастыря. Кстати, имеются сведения, что на его строительство было выдано 230 килограммов серебра. Если принять во внимание, что в рубле в те времена было примерно 93 грамма серебра и что казна действительно выдала 230 килограммов, следует, что или строительство обошлось дешевле, или казна сэкономила почти тысячу рублей - 958 рублей, Так или иначе сумма эта для тех времен была преогромная. По курсу 1893 г. она была равна 60 тысячам рублей.
Таким образом, почти через 70 лет после возвращения иконы Смоленской Богородицы на том месте, где ее передали смолянам, был заложен новый монастырь. А место это называлось Самсоновым лугом, или, что было более распространенно, Девичьим полем. Предания далеких лет сообщают, что на этом просторном печальной памяти лугу татарские баскаки отбирали из согнанных сюда московских девушек тех несчастных, которые в уплату дани должны были бьть уведены рабынями в Орду.
По Самсонову лугу, или Девичьему полю, проходило в ту пору ответвление от Литовской дороги, идущей через Смоленск. Где-то далеко за городом к ней примыкала Киевская дорога. Ответвление этой дороги пересекало Москву-реку вброд, недалеко от устья реки Сетунь, и уходило вдоль ручья Вавилон к Крымскому броду. Затем через сельцо Киевец вбегало в Чертольские ворота, мимо государевых конюшен, через ручей Черторый и реку Неглинную, упираясь в ворота Боровицкой башни Кремля. От Сетуньского брода дорога вела и к Саввинскому монастырю, от него к Арбату и далее к Смоленской и Тверской дорогам. Так вот, на этом узле дорог и была построена с юго-запада от Москвы новая обитель-сторожа, четвертая после Данилова, Симонова и Новоспасского монастырей, опоясывающих город с южных и юго-восточных подступов.
Монастырь был заложен на склоне, который понижался на юг от города к Лужникам. Уровень подошвы северных ворот на 3,2 метра превышал подошву у южных. В начале строительства северных ворот не было. Место, на котором поставлен собор, было на 10,7 метра выше уреза воды у Сетуньского брода. С западной стороны к нему примыкал обрывистый берег. Поэтому при строительстве обители площадку ее планировали подсыпкой земли на южной стороне.
На плане города 1739 г. южнее монастыря был обозначен квартал жилых строений, а вдоль западной стены- ручей, запруженный в двух местах и впадающий в Москву-руку почти напротив устья Сетуни. В жилом квартале высилась церковь в Малых Лужниках
На плане 1767 г. к северо-западу от дороги и ручья Вавилон, там, где сейчас находится Большая Пироговская улица, показана сплошная застройка, разрываемая пустырем перед загородным дворцом князе Трубецких - ныне территория парка пионеров рядом со станцией метро "Фрунзенская". Вдоль берега за Саввинским монастырем показаны пять маленьких прудиков. Между этими застройками и Новодевичьим монастырем простиралось огромное поле.
В конце 1784 г. со стороны его южной стены образовались три прудика и еще два у западной стены, т. е. по ходу русла ручья, существовавшего еще 17 лет назад. На этом месте сейчас разбито Новое кладбище, на котором покоится прах знаменитых писателей, артистов, государственных деятелей и военачальников нашей Родины.
Местность вокруг монастыря с каждым годом становилась наряднее. По этому поводу поэт Лажечников, снимавший квартиру невдалеке, писал: "Я живу совершенно как на даче. Передо мной Девичье поле, окаймленное хорошенькими домами, а за ними все Замоскворечье с Донским монастырем, Александровским дворцом, Нескучным садом, дачей графа Мамонова и Воробьевыми горами: кое-где выглядывают золотые главы Ивана Великого, Спасского монастыря, Симонова... С балкона моего не могу налюбоваться этими видами. Сейчас по случаю праздника Смоленской Божьей Матери идет процессия в Девичий монастырь, народ усыпал поле, духовенство целой Москвы с хоругвями тянется нитью до монастыря, путь усыпан цветами. Картина прекрасная! В красные дни рои детей, как букеты цветов, разбросаны по зелени луга, кавалькады прекрасных амазонок скачут мимо моих окон..."
Смоленский собор строили в течение 14 месяцев и закончили к намеченному сроку - 28 июля 1525 г., т. е. ко дню его престольного праздника. Между тем имя архитектора точно не установлено. Предполагают, что это был Алевиз Новый, но есть основание полагать, что им был Нестор, погибший в числе 56 каменщиков при обвале сводов собора в начале лета 1525 г.
Внешне Смоленский напоминал и Архангельский и Успенский соборы Кремля. В отличие от фасада Архангельского его фасад по длине был расчленен на четыре части, а не на пять. От этих соборов он отличался различными радиусами закомар, фасадом, выполненным почти без декоративного оформления, контурами трехчастной апсиды, двумя ярусами окон со смещенными осями друг к другу на небольшом световом барабане: маленькие - по верхнему ряду и большие щелевидные - по нижнему ряду, большей высотой подклети. Собор представлял собой монументальное сооружение строгих линий, присущих древнерусскому зодчеству, и оригинальностью новых решений церкви никоновской эпохи, которые отличало пятиглавие.
В основании собора заложен высокий сводчатый со столпами подклет из белого камня. Ширина собора 21,3 метра, длина 25 метров. Длинная сторона расчленена на четыре неровные части - второе от алтаря членение больше других по ширине. Восточная и западная стены разделены на три части, из которых средняя по ширине равна самому широкому членению на северной и южной сторонах. С восточной стены пристроена апсида, представляющая три вертикальных объема, полукруглых в основании. На северной и южной стенах по линии завершения лопаток пробиты щелевидные окна, а ниже - окна большей ширины. В северной и западной стенах - арочные двери, обрамленные перспективными порталами.
Своды собора держатся на шести четырехугольных столпах - два у алтаря и четыре в зале. На крестчатый свод поставлен большой световой барабан, а на пересечении малых сводов - малые световые барабаны со шлемовидными куполами.
Высота собора от уровня пола до плоскости замкового камня свода большого барабана 33,7 метра, а от пола подклета до креста 42,5 метра. Вдоль стен от первой лопатки от алтаря с северной стороны и до подобной лопатки с южной стороны на уровне подклета высилась открытая галерея с каменным парапетом. Напротив дверей галереи устроили широкие лестничные марши с каменными перилами. Подклет сложили из крупных блоков белого камня, а собор - из большемерного кирпича.
В алтаре установили иконостас, куда поместили икону Смоленской Божьей Матери. На лицевой стене алтаря написано маслом ее 12-метровое изображение. В 1526 - 1530 гг. интерьер собора украсили фресковой живописью со сценами из Ветхого и Нового заветов и чудес иконы Смоленской Божьей Матери, прославляющих Одигидрию и утверждающих тему "Москва - третий Рим, а четвертому Риму не бывать".
Одновременно с собором построили деревянные кельи, служебные помещения, деревянные стены с башнями и воротами в южной стене. Монастырь вылядел весьма внушительным и красивым. К его строительству были привлечены высококвалифицированные мастера и архитекторы. Он олицетворял национальный подъем объединявшегося государства и укрепление православной церкви. Весть о Смоленском соборе облетела все русские княжества. По этому поводу в "Соловецком летописце" была сделана запись: "В лето 7034 (1525 г.- Авт.) поставил князь великий Василий Иванович Девич монастырь на Москве-реке под Саввою святом".
Через 13 лет (1538) уже при Иване Грозном между ложными воротами и собором построили церковь святого Иоанна Предтечи с теплой трапезной. Несколько позже к ней пристроят двухэтажные палаты царевны Ирины. В это же время обновили и Смоленский собор.
В период царствования Бориса Годунова монастырь пережил вторую фазу расцвета. За это время возвели каменные стены протяженностью около 900 метров, высотою в среднем 13 метров и толщиной 3 метра. Стены с зубцами имели галереи для верхнего боя, машикули, бойницы для среднего и подошвенного боев. Выигрышным было господствующее положение монастыря на холме у излучины реки с широким полем для обзора. В это время в монастыре для его обороны находились стрельцы, казаки и другие "воины с пищалями, рогатинами, да без ружья". Периметр стен образовывал трапецию с непараллельной стороной, обращенной к обрывистому склону Москвы-реки.
По утрам трапеции возвышались круглые башни: Напрудная, Никольская, Чеботарская и Сетуньская.
Между ними высились по две квадратные башни - от Напрудной по часовой стрелке: Лопухинская, Царицынская, Иосафовская, Швальная, Покровская, Предтеченская, Затрапезная и Саввинская. Около каждой угловой башни на территории монастыря были построения корпуса караулен огороженных внутренним высоким деревянным забором, в которых размещалось 350 стрельцов. По тем временам такая. сила способна была оборонять длительное время город средних размеров. В Никольской башне находилась церковь Святого николая Чидотворца, которая просуществовала до 1812 г. Видимо, название этой башни связано с наименованием церкви.
С севера, почти по осевой линии, проведенной через территорию монастыря, построили мощные ворота с надвратной церковью Покрова Пресвятые Богорoдицы. На охранной доске, установленной на фасаде церкви указано, что церковь построена в 1688 г. Однако, по исследованиям И. П. Машкова, время ее строительства относится к 1625 г. Из-за отсутствия монастырского архива, сгоревшего в 1789 г., установить точную дату затруднительно.
К юго-западу от собора недалеко от южных ворот обители в 1598 г. к одноэтажному зданию пристроили с восточного торца его двухэтажный терем для царевны Ирины, вдовы царя Федора Иоанновича и сестры Бориса Годунова. По всей длине северной стены на уровне первого этажа сделали каменную арочную галерею. На плоскости восточной стены - две наружные деревянные лестницы на чердак корпуса трапезной. Вскоре за этим корпусом закрепилось наименование Иринины палаты.
Слева и справа от собора возвели каменные одноэтажные корпуса с кельями для монахинь. Корпус справа получил наименование Певческий, а корпус слева - Казначейский. В это же время Борис Годунов пожертвовал средства на изготовление трехъярусного иконостаса, следы которого сохранились до наших дней в трех верхних деревянных тяблах, и подарил собору старинную икону Бориса и Глеба. При нем лучшие мастера обновили роспись и добавили новую на мотивы Старого и Нового заветов.
Во время польской интервенции монастырь был разорен и исправлением разрушений занимались при поддержке царя Михаила Федоровича. По его указанию в соборе обновили живопись и некоторые постройки.
Между 1625 и 1677 гг. над южными воротами перестроили церковь Покрова. Мастер сделал ее пятиярусной, с тремя главами в ряд, что указывает на его приверженность к украинским традициям. В эти же годы деревянные постройки монастыря заменили каменные.
Наивысшего расцвета монастырь достиг во времени правления царевны Софьи, поскольку она выбрала монастырь местом своего жительства. Обитель cтала ярким памятником архитектуры конца XVII в., не тускнеющим в веках. При ней смягчили былую суровость крепостные стены, а башни украсили тонкой ажурной вязью. Над северными воротами возвели шестиярусную пятиглавую с раковинами вместо закомар Преображенскую церковь Наличники окон, изящные колоны, лепной карниз, оригинальные позолоченные главки на легких барабанах создали необыкновенную воздушность большого четверика, который стоит на мощном трехарочном основании ворот. В интерьере церкви до наших дней сохранился семиярусный иконостас изготовленный мастерами Оружейной палаты Карпом 3олоторевым "со товарищи".
На уровне галереи стены церкви со всех сторон окружило гульбище, обнесенное фигурным парапетом. Кстати, в монастыре только на этой церкви кресты шестиконечные, на ocтaльных - четырехконечные с полумесяцем у основания. В это время северные ворота сделались главными, выходящими на Пречистенскую дорогу, ведущую в Кремль. Церковь освятили 5 августа 1688 г. От северных ворот до восточной стены Лопухинской башни к плоскости монастырской стены пристроили легкий жилой дом с ажурными наличниками окон второго этажа, с красивым крыльцом и входной дверью с торца. Есть предположение, что в этом доме были кельи царевны Софьи. Но это только предположение. Точно то, что позднее в нем поселилась царевна Евдокия Федоровна Лопухина - первая жена Петра I, и корпус вошел в историю под именем Лопухинского.
Перестроили южные ворота и надвратную церковь Покрова. К востоку от ворот вплотную к стене между 1683 и 1685 гг. построили двухэтажное здание с колоннами и широким балконом на уровне гульбищ церкви Покрова и галереи крепостной стены. Полагают, что это здание было построено ранее для караула у ворот, а когда оно потребовалось для царевны, его перестроили. Третии этаж с высокой четырехскатной крышей - летний теремок царевны Марии, сестры Петра I. Это здание вошло в историю под именем Мариинских палат.
В 1685-1687 гг. в монастыре к западу от собора построили каменную Трапезную палату - длинное одноэтажное здание с высоким подклетом. Вплотную к нему возле "трапезы", уже бывшей к тому времени столовой палатой, поставили огромный куб, а на нем невысокий восьмерик с барабаном, завершенный не-
большой луковичной главкой Успенской церкви, Тогда же в ней устроили два придела - Иоанна Богослова и апостола Иакова. Иконостас в церкви Успения и многие иконы писал в 1686 г. мастер Карп Иванов. Деревянный иконостас закончили к августу 1689 г. С северной стороны в двери двухъярусной церкви и палатами вели два широких лестничных марша с 17 ступенями. С южной стороны - один лестичный марш в трапезную. По периметру здание опоясывала высокая паперть, сломанная в начале XIX в., опирающаяся на аркаду галереи. В южной стене трапезной устроили узкую высокую лестницу, ведущую на верхний ярус, где расположили церковь Сошествия святого Духа с иконой Толгской Божьей Матери. К этой церкви пристроили деревянную трапезную. Обе церкви освятили при участии царя Иоанна и царевны Софьи 24 августа 1687 г.
К восточному торцу Ирининых палат, которые уже были переоборудованы под кельи и больничный корпус, по указанию московского архиепископа Амвросия Зертис-Каменского пристроили одноглавую церковь святого Амвросия Медиоланского (1687), а от больничного корпуса - крытый переход в трапезную палату. Вместе с тем есть данные, что это здание было построено еще в 1538 г. для церкви святого Иоанна Предтечи, которую после перестройки переосвятили во имя Амвросия Медиоланского. Уже тогда к переходу примыкали трапезная и палаты, которые получили наименование Иринины.
К этому времени в монастыре стояла и церковь Происхождения Честного Креста Господня. Однако более подробных сведений о ней нет. Не исключено, что она когда-то сгорела и более не возобновлялась,
В 1690 г. завершили строительство монастырской гордости - величественной колокольни с украшениями из белого камня, оригинальными на каждом их пяти ярусов. В среднем ярусе устроили церковь святого Иоана Богослова, ниже в первом ярусе - преподобных Варлаама. и Иосафа-царевича. Эти церкви были устроены в 1686 - 1688 гг., т. е. за два года до завершения колокольни. Обновили их в 1795 г.
По первоначальному плану колокольня должна быть восьмиярусной и превышать звонницу Ивана Великого. Однако при Софье успели построить только пять ярусов. Шестой достраивали уже при игуменье Палладии Дуровой и Петре I, который испытывал неприязнь ко всем делам Софьи. С достройкой шестого яруса колокольня поднялась ввысь более чем на 34 сажени (73 м). В двух сквозных 3-м и 4-м ярусах разместили звонницу. На некоторых колоколах были отлиты адреса. На малой звоннице, например, висели колокола с надписями: "Лета 7059 (1551) при царе Великом князе Иване Васильевиче всея Руси и преосвященном Архиепископе Макарие, Митрополите всея Руси", "Лета 7136 (1628) году маия в 3 день дал сий колокол в дом Пречистой Богородицы Смоленской в Новодевичь монастырь князь Алексей Ивановичь Воро тынъской по княгине Марие князя Ивана Михайловича Воротынскаго, по княгине Марие Петровне, по своей матери и по своихъ родителях", на остальных колоколах подобные посвящения, даты отливки и вес "13 апреля 1630"; четвертый колокол был отлит в 1673 г. в Девентере, пятый - без указания даты, шестой - "1651 - 200 пуд" (3200 кг), седьмой - "3 августа 1684 - 540 пуд" (8640 кг). Колокол, отлитый 1 декабря 1688 г., подарен князьями Иоанном и Петром Алексеевичами. На большой звоннице висел 6200-килограммовый колокол, отлитый мастером Иваном Маториным, изготовившим в свое время Царь-колокол.
К сожалению, фамилия зодчего колокольни тоже не сохранилась. Когда архитектор В. И. Баженов увидел ее, он воскликнул, что это чудное создание, равного которому в мире нет. Архитектор О. И. Бове писал: "Колокольня Ивана Великого достойна зрения, но колокольня Девичьего монастыря... более обольстит очи человека, вкус имеющего".
В этот период в монастыре возвели множество деревянных и каменных зданий, в частности и деревянные хоромы самой Софьи, которые существовали еще в 1795 г., другие же после 1763 г. были сломаны. У северо-западнон части стены высилось каменное здание, называсмос Архивом. Видимо, имеется в виду первый этаж караульного помещения у Надпрудной башни, стоящего как бы в овраге. Приказ монастыря, или, наверное, административно-хозяйственная часть, представляющая одноэтажное здание длиной 25,6 метра и шириной 8,5 метра с сенями и караульной, стоял за монастырем, слева от южных ворот, а справа от северных - двор духовника.
Тогда же реконструировали и Смоленский собор сделали крытую галерею, растесали большие окна пробили новые. Заложили некоторые двери с северной стороны, стесали обрамление с порталов северных дверей. Оборудовали три придела с церквами святых апостолов диаконов Прохора и Никанора, в начале северной галереи у северной стены - Михаила Малеина и чудотворца святого архангела Гавриила - в конце южной галереи, за соборной стеной - святой мученицы матери Софиии и ее дочерей Веры, Надежды и Любови. Переделали большой купольный барабан. Его диаметр стал равным 12 метрам. Шлемовидные главки заменили луковичными. Центральную главу увенчали новым кованым и позолоченным крестом высотою 8,5 метра.
Старый иконостас разобрали для реставрации мастерами Оружейной палаты под руководством Федора Зубова и Симона Ушакова. Резную раму иконостаса изготавливали 50 резчиков под руководством Осипа Андреева и 13 "станочников" во главе с Климом Михайловым и Степаном Зиновьевым. Золотили ее "кормовые золотари" Григорий Лукьянов и Матвей Семенов вместе с белорусской артелью из 16 мастеров во главе с живописцем Дорофеем Ермолаевичем Золотаревым. В дальнейшем он работал над завершением "иконостасного строения". Иконостас сохранился до наших дней.
В галерее собора при входе в церковь Михаила Малеина поставили кованую решетку с изображением чудовищ, выполненную мастерами-оружейниками Никитой Моревым и Алексеем Ефимовым по "заморскому образцу" (1684-1685). Интерьер собора приводил тогда в восторг заморских гостей: "...иконы были обильно украшены золотом, алмазами, рубинами, яхонтами, изумрудами и жемчугом; подсвечники - серебряные, кресты и чаши - чеканной работы; икон в соборе более 3000. "Мы дивились и изумлялись, даже в царских церквях мы не находили таких украшений, как в этой церкви…" Так писал Павел Алеппский, диакон, сын антиохийского патриарха, после посещения собора вместе с патриархом Никоном. "Все монахини, которые в него поступают,- княгини, жены государственных сановников, вдовы и дочери их являются со своим богатством и всем имуществом, драгоценностями, золотом, каменьями и жертвуют их на монастырь". Не случайно, что в ризнице собора хранились бесценные сокровища например 15 серебряных ковчегов и 14 крестов с мощами, у южной стены храма стояла икона Иверской Божьей Матери (привезенная из Афона в 1648 г.), пять икон работы Симона Ушакова, золотой крест - дар Евдокии Алексеевны 1677 г., а также многие другие реликвии.
Интересна судьба шитой в 1546 г. плащаницы, переданной через епископа Гурия в дар монастырю. В 1616 г. ее похитили польские интервенты и подарили униатскому Базилианскому монастырю в Литве. Через двести с лишним лет монахи этого монастыря, в свою очередь, подарили ее Пулавскому музею, а еще через сорок лет, в августе 1864 г., ее случайно обнаружили в Клементовском замке графов Замойских в Люблинской губернии и вернули в Новодевичий монастырь по принадлежности. Итак, через 252 года реликвия возвратилась на родину.
Характерной особенностью реконструкции и нового строительства было приведение всех построек к единому архитектурному стилю, пришедшему в Россию, затем русифицированному и получившему название московского барокко. Помимо легких лепных декоративных украшений в этом стиле большую роль играло и цветное решение - красный кирпич и белый московский камень. На смену суровой мощи в XVII в. пришла праздничная нарядная архитектура. Царевна Софья не скупилась и с размахом удовлетворяла свое тщеславное намерение доказать соответствие царскому титулу великой Российской державы. Если бы она знала, что ее детище станет для нее золоченой тюрьмой!
Монастырь подновлялся и в царствование Елизаветы Петровны, и позднее. Реставрирогался и ремонтировался он после ухода французов. В Лопухинских палатах на северной стороне амбразуры растесали и превратили в обычные окна, крыльцо перенесли к середине фасада. В 1983 г. при больших реставрационных работах попытались было вернуть собору первоначальный вид, но дело не довели до конца.
В соборе находится мемориальная доска, на которой перечисляются работы, проведенные с XVI по ХХ в.: "Храм сей во имя иконы Смоленской Божьей Матери заложен в лето 1524 при Великом князе вся России Василии Ивановиче+Расписан и украшен в лето 1598 велением царя вся России Бориса Федоровича+Обнавлен в лето 1666 велением царя вся России Алексея Михайловича + В 1759 году исправлен и украшен по велению государыни императрицы всероссийской Елисаветы Петровны + В царствование государя императора и самодержца всероссийского Николая II в лето с 1898 по 1903 храм и иконопись восстановлены в первоначальном виде - при митрополите Московском Владимире - настоятеле оного монастыря игуменьи Антонины - председателе комитета по реставрации сего храма архимандритие Товии - протоиерее Н. М. Антипьеве - производителе работ архитектора Сер. Конст. Радионове - представителе от Имп. Моск. археологического общества архитектора И. П. Меньшикова".
Странно - о периоде расцвета строительства и украшения монастыря во времена Софьи на этой доске нет ни слова.
Уже в 1523 г., т. е. за два года до завершения строительства и основания монастыря, Василий III передал в его владения земли с жилыми постройками и крестьянами в станах Манатьине, Быкове и Коровине Вяземского уезда Смоленской губернии и в Горстовском стану Московского уезда. Великие князья Василий III и Иоанн IV наделили его несколькими дворцовыми деревнями и селами, пожаловали тарханными и несудимыми грамотами. Большой вклад в монастырское хозяйство был внесен за жену брата Иоанна IV', княгиню Ульяну Удельную. Немного позже царь Федор Иоаннович подарил через келаршу Евдокию Мещерскую село Смоленское с деревнями в Верейском уезде, Владения монастырю жаловали не только великокняжеские фамилии , но и состоятельные вкладчики, например, боярыня Морозова, а князь Кубенский в 1571 годупожаловал села Поченки и Кубенское на реке Сетунь, а в 1592 г. - село Чертень Калужской губернии.
К концу XVI столетия, согласно положению церковного собора 1503 г., в хозяйство монастыря поступило несколько душ крестьян из различных вотчин Московского княжества.
По состоянию на 1604 г. за монастырем числилось 14468 крестьян с землями в разных губерниях России. Это число подтверждается и на 1744 г.
Для управления обширным хозяйством монастыря был создан специальный аппарат в составе "хлебных монахинь" (пекарей) - 8, поваренных - 6, "хлебодарницы" (раздатчицы хлеба), изготовителей кваса, погребных и чашниц, клирашонок, звонариц, стольничьих, трапезных и других. В штат служащих входили также приказные, окошники, воротные сторожа, шорники, сапожники, портные, плотники, кузнецы, конюхи, скотники, печники, колесники, бочары, огородники, садовники и другие, кто жил вблизи - в монастырских слободах Большой, Новосельской, Загородной и вновь образованной напротив монастыря в местности, расположенной в конце нынешней Большой Пироговской улицы. На 1638 г. в слободах было 132 двора, в 1678г. их количество уменьшилось до 93, а в 1683 г. увеличилось еще на 35.
Помимо поступлений от натурального хозяйства и податей монастырская казна пополнялась и за счет "милостей" из государственной казны. Так, Борис Годунов после венчания на царский трон пожаловал 2 тысячи рублей, кроме того, по состоянию на 1604 г. в богадельне монастыря находилось 122 старицы, на которых из дворцовой казны ежегодно поступало "годовой милости" 262 рубля 2 алтына и 4 деньги. При этом следует иметь в виду, что 20 стариц принадлежали к боярским фамилиям, т. е. поступили сюда с достаточным вкладом. Кстати, в богадельне оказывали помощь и приходящим - кормили "нищих и полонян", содержали "зазорных детей" (подкидышей и беспризорных), обучали рукоделью.
В октябре 1605 г. на казну монастыря "наложил руку" и взял из нее на "государственные нужды" 4 тысячи рублей Лжедмитрий. По другим сведениям, он взял "в долг" только 3 тысячи. Так или иначе, суммы эти представляли тогда огромнейшее богатство. Шли годы, монастырь богател и расширял свои владения. В 1626 г. он добился создания в Кремле у ограды Вознесенского монастыря, рядом с церковью Георгия Победоносца, своего подворья, т. е. представительства в городе. Здесь он также получал определенную долюдохода. В 1685 г. по "Данной" он получил "сад и садовое строение, которой заведен для анисовогу севу и арбузного саженья в прошлом во 188 году (1680 г.- Авт.); за Пречистенскими вороты, за земляным городом, на Новодевичьем поле, где были преж сего заведена соляная труба". Вслед за этой "Данной" последовала другая: "...на сад, что был великих государем в Московском уезде в селе Воробьеве..." Кроме того, за монастырской стеной, где сейчас располагается кладбище, были разбиты сад, огороды и ягодные плантации.
В 1687 г. монастырю пожаловали село Тропарево Сетуньского и деревню Микулино Сосенского уездов. А через три года царевичи Иоанн и Петр Алексеевич пожаловали обители двор, реквизированный у дочери боярина И. М. Милославского, жены имеретинского царевича Александра Арчилова. Двор этот с огородом и прудком общей площадью 5 десятин и 1397 квадратных сажен (6 га) стоял на берегу Москвы-реки в Хамовниках напротив Андреевского монастыря. Пожертвования и "Данные" довели к 1700 г. количество дворов, принадлежавших обители, до 2346. Проводя общую политику ограничения монастырских владений государственными землями, Петр I в начале XVIII столетия- приписал Новодевичью обитель ко вновь основанному в Санкт-Петербурге главенствующему монастырю Александра Невского (позже Александро-Невская лавра). Однако в 1722 г. после возвращения монастыря в ведомство Синода монастырские власти подали прошение о возврате своих земель, в том числе Новопречистенской слободы, и выдаче на завершение строительства каменных келий 3387 рублей. В монастыре с организацией императором Петром I приюти на 250 детей-подкидышей образовалась нехватки жилья, учитывая, что к 1727 г. там находилась 261 штатная монахиня.
По сведениям капитана Баскакова, в 1727 г. ежегодные доходы монастыря составляли 2485 рублей и 10,5 копейки. В урожайные годы на его нивах собирали товарного зерна 1463 тонны да семенного фонда около 500 тонн.
При Елизавете Петровне хозяйство монастыря восстанавливалось и увеличивалось. В 1742 г. в его владение передали Саввинское подворье и земли бывшего дворца царевны Евдокии Лопухиной, расположенные на Малой и Большой Царицынских улицах (ныне М. Пироговские).
В 1763 г., по данным историка Снегирева, в монастыре было 136 штатных монахинь, 16 духовников и 9 воспитательниц да 20 пансионерок в богадельне.
Ежегодно на всех монастырь получал из казны 1476 рублей (по 2 копейки на день) и 214 тонн хлеба (зерна - 3,2 кг на день), кроме того, 270 рублей на приобретение церковной утвари. На 250 детей-сирот старше семи лет - по 2 рубля 60 копеек на каждого, или примерно по 0,7 копейки и около 0,9 килограмма зерна на день.
Годом позже при пересмотре штатов монастырей России Новодевичья обитель была второй по степенной лестнице среди всех монастырей 1-го класса. Согласно утвержденным штатам, в нем должно было быть 70 монахинь, но с этого же года общежительство в монастыре прекратили.
В 1763 г. вблизи монастыря в его владениях находилось 252,5 гектара земли, которые использовались под огороды, сенокосы и жилые дворы. В этот период на территории обители развивалось садоводство. Площадь садов на участках за Казначейскими палатами, трапезной, Ирининским корпусом, у житного двора за монастырем на площадке бывшего сада Вавилона с чудом и колодцем, над которым построена часовня, в селе Воробьеве была чуть более гектара. Монастырь также содержал двор в Хамовниках на Чудовке с огородом и прудом.
На монастырь возлагалось финансирование благоустройства окружающей территории. Так, в 1534 г. его обязали замостить дорогу от Воробьевой горы и содержать ее в исправности.
Приобретал монастырь и церковные атрибуты, так, например, в 1621 г. им была оплачена стоимость отливки нового колокола, в 1624 г. были заказаны покровы из черного сукна, а через девять лет - новый покров на гроб княгини Ульяны. В 1784 г. предполагалось подвести к обители воду из Мытищинского водопровода по проекту Геторда. Однако из-за большой суммы расходов - 230 тысяч рублей - монастырь отказался от водопровода.
В описании городских построек Москвы 1790 г, было отмечено: "Дача Новодевичьего монастыря, на которой поселение имеют разного звания люди. Под селением - 120 десятин 440 кв. сажень, сенных покосов - 44 десятины 336 кв. сажень, неудобий - 65 десятин 744 кв. сажень. Всего 231 десятина 1520 кв. сажень. На левой стороне реки Москвы Новодевичий монастырь при прудах в недальном расстоянии от монастыря, который состоит в 1-м классе. В нем церкви (всех 8) ... келии и прочие строения, также вокруг монастыря ограда с 12 по углам и в середине башнями, каменная; вне монастыря плодовитый сад, в слободках 3 приходские церкви каменные. Оная дача по обе стороны Камер-Коллежского валу, называемая Лужнецкая. Сенокосы около реки хороши, незаселенная земля лежит впусте..." Учитывая это, можно считать, что монастырь был наикрупнейшим и наибогатейшим феодалом, с тысячами десятин земли, недвижимым имуществом и тысячами монастырских крестьян. Не зря однажды патриарх Никон заметил в разговоре с антиохийским патриархом, что в "московской земле нет монастыря богаче этого".
Основав новый женский монастырь на Девичьем поле, Василий III порекомендовал перевести в его новые кельи монахинь из Никольского монастыря. В это время в Москве находился лишь один Никольский монастырь - Николы на Старом, или Никольский у Большого креста, основанный еще в XIV в. Этот монастырь был мужским. Надо полагать, что в нем до 1525 г. было совместное пребывание мужчин и женщин, что тогда еще допускалось. Не исключено также, что монахини были не из московского монастыря.
Первой настоятельницей женской обители назначили схимонню Елену Девочкину. С первых же дней обитель предназначалась для монахинь из знатных боярских и княжеских родов. Тем не менее Девочкина ввела для всех жесткий режим монашеского бытия. Согласно ее правилам от монахинь требовалось "заутрени не просыпай, обедни не прогуливай, вечерни не погреши и не пропивай, навечерница и полуношннца в долгу своем всегда, не вся дни нетя то всякому христианину божий долг".
В этой святой обители приняли монашество по своей доброй или чужой злой воле многие представительницы царской семьи, например, третья жена царевича Ивана Иоанновича Елена Шереметева, в инокинях Леонида, невестка царя Ивана Грозного, послужившая ему причиной убийства сына; злополучная княгиня Палецкая Иулианна (Ульяна) Дмитриевна, жена глухонемого царевича Юрия, брата Ивана IV. Пострижение ее состоялось 30 апреля 1564 г., т. е. после смерти в 1563 г. ее мужа, удельного князя волости Вага. После пострижения она приняла имя Александры, а в 1569 г. была утоплена по велению Ивана Грозного.
Следует отметить, что монашествующие представительницы царской фамилии размещались в палатах, 'которые позднее будут называться Лопухинскими, находящихся около северных ворот.
После смерти в польском плену царя Василия Шуйского (1612) в этой обители насильно постригли его жену царицу Марию Петровну Буйнову-Ростовскую (в инокинях Елена). Здесь же приняли постриг царевна Татьяна, дочь Марии Долгоруковой, первой жены царя Михаила Федоровича, первая жена императора Петра I царица Евдокия Федоровна Лопухина и его сестры - Софья, Екатерина и Евдокия. Все от Марии Милославской - первой жены царя Алексея Михайловича. В 1624 г. в монастырь была отдана княгиня Ортемьева Аиздикоя (Федора), жена князя Шейдякова.
Монастырь был местом, куда московские цари ездили на богомолье к Пречистой Богородице Смоленской. В этой связи дорогу, или улицу Черторье, ведущую к монастырю, по указу царя Алексея Михайловича переименовали в Пречистенскую. Это была, по сути, государева дорога в государев монастырь.
В январе 1598 г. скончался царь Федор Иоаннович, последний представитель рода Рюриковичей. Есть подозрение, что смерть Федора ускорил его приближенный и брат жены его Ирины Борис Годунов, хитрый и сметливый конюший, боярин, тайно стремившийся к престолу. В народе он пользовался популярностью.
После смерти Федора правительницей государства оставалась царица Ирина Годунова. Она и должна была благословить на царский трон преемника. В создавшейся ситуации прямого наследника трона не было. Царь должен был быть избран боярами или народом. Это для России было новым. Борис Годунов исполнял свои обязанности как бы исподволь, вроде бы беспокоясь о полной передаче власти царице. Вопреки принятым правилам, определяющим пострижение вдов царей не позже как через шесть недель после кончины мужа, Годунов задерживал пострижение своей сестры царицы Ирины, продлевая тем самым свое участие в правлении государством.
Одновременно с ним на трон претендовали бояре со стороны Рюриковичей - Шуйские, Воротынские и другие. Проводя хитрую тактику, Борис, чтобы усыпить своих противников, удалился в Новодевичий монастырь к сестре, которая, не приняв еще монашество, уже жила в специально построенном для нее корпусе. Уезжая в монастырь, Борис намекнул патриарху Иову - Иоакиму о возможных привилегиях церкви в случае, если его возведут на царский трон. Следует уточнить, что еще при жизни царя Федора по предусмотрительной рекомендации Бориса в феврале 1589 г. патриархом всея Руси избрали Иова, который, таким образом, был обязан Борису. Одновременно Годунов через верных людей распространил слух о якобы движущихся к Москве огромных полчищах ордынского хана. Все, вместе взятое, привело к тому, что народ, организованный патриархом, пошел толпой в монастырь просить Бориса встать на трон.
Борис, естественно, "отказывался". Когда тревога, вызванная слухами о приближении татар, усилилась, Борис собрал под Серпуховом 90-тысячное войско и блестяще разыграл отказ хана от своих притязаний на Москву. 21 февраля 1598 г., когда в третий раз многотысячная толпа москвичей вместе с духовенством во главе с Иовом собралась на территории монастыря и, стоя на коленях перед Ириниными палатами, со слезами на глазах умоляла Бориса принять "бармы Мономаха", Борис, как бы растроганный мольбой, дал тихое согласие, в котором, однако, громко прозвучало "бессилие противостоять просьбе народной". Патриарх Иов, не теряя времени, буквально схватил Бориса за руку и втащил в собор Смоленской Богородицы, благо к этому моменту Борис, как бы случайно или чтобы лучше видеть народ, поднялся на несколько ступеней лестницы, ведущей в собор с западной стороны. В соборе уже было все приготовлено к обряду. Иов быстро благословил Бориса на престол, Ирина напутствовала приемника. Через некоторое время царская карета в сопровождении 600 всадников, бояр, стрельцов с послами, отъехала от северных ворот монастыря по дороге в Кремль, в Успенский собор. Вскоре после коронования брата Ирина Федоровна Годунова приняла постриг под именем Александры.
Период деятельности монастыря во второй половине XVI столетия не изучен, поскольку архивы его уничтожены. Известно, что преемницей Елены Девочкой после ее смерти стала схимонахиня Доминикея, что за монастырем был "святой" колодец, вокруг которого ежегодно в день Прохора и Никифора совершался крестный ход; причины же возникновения этой традиции остались в тайне.
Борис Годунов умер внезапно в апреле 1605 г. Объявившийся в 1604 г. Лжедмитрий при помощи изменивших присяге князей В. И. Голицына, П. Ф. Басманова и многих других 30 июля 1605 г. вошел в Москву. По всей вероятности, визит Лжедмитрия в Новодевичий монастырь, о котором упоминалось, не обошелся только получением денег "в долг"... Неожиданно 17 мая 1606 г. самозванец был убит в Кремле.
К сожалению, не прошло и четырех лет относительно безмятежной жизни, как на монастырь опять налетела черная туча военного лихолетья. Взяв штурмом Смоленск и осадив Загорск, войска польских интервентов под командованием гетмана Жолкевского в начале 1610 г. подошли к Москве. Королевичем Владиславом, избранным русским народом своим царем, было отдано категорическое распоряжение, чтобы "гетману Жолкевскому с литовскими людьми в Москву не входить, а занимать ему Новодевичий монастырь". В соответствии с этим в монастыре разместились роты из пехотных полков Гонсевского, Глуского, Грешнина, Ольшанского и Котовского, а также кавалеристы-рыцари с воеводами Л. Плещеевым и Г. Хрипуновым.
Как и следовало ожидать, монастырь был основательно разграблен. Но на этом его злоключения не закончились. Когда в апреле 1611 г. под ударами войска Пожарского интервенты отступали из Москвы, то две конные роты и пять сотен пеших немцев с паном А. Гасевским, М. Салтыковым и Ф. Андроновым заняли монастырь. В этот раз, несмотря на просьбы бывшей "царицы" - московской жены Лжедмитрия I Марины Мнишек, царицы Марфы, вдовы Иоанна IV и царевны Ксении Годуновой, ни на то, что из собора, выносили "во спасение" икону Смоленской Божьей Матери, все инокини были отправлены в войсковой обоз, а монастырь опять ограблен и сожжен.
Утром 22 августа 1612г. польский гетман Хоткевич с большим войском, прибывшим для деблокирования польских войск, осажденных вторым ополчением в Кремле, перешел Москву-реку через Сетуньский брод и без боя вошел в Новодевичий монастырь, а затем двинулся к Чертольским воротам, где встретил упорное сопротивление русских дружин и ополченцев под командованием Дмитрия Пожарского. К вечеру интервенты были вынуждены отойти к монастырю и, пройдя через него, ушли на Воробьевы горы, а оттуда к Донскому монастырю.
После изгнания интервентов из Москвы в октябре 1612 г. в обитель вернулись эвакуированные во Владимир монахини. Привезли монастырскую казну и драгоценности и начали медленно, но верно восстанавливать монастырь. Москва к этому времени была не только выжжена, но и почти безлюдна.
К 1616 г., когда монастырское хозяйство было более или менее восстановлено, в караульные палаты вошла сотня стрельцов Ивана Спешнева. И вовремя: на монастырь налетела дикая орда ногайцев, но, отбитая огнем стрельцов, быстро удалилась за реку. Жизнь входила в русло, если не считать почти ежедневных пожаров в Москве и моровых поветрий. Однако эти события не всегда касались монастыря вследствие его удаленности от жилых кварталов города.
В 1653 г. обстановка резко изменилась. Вновь назревала война с польско-литовской шляхтой за воссоединение с Украиной, ведущей жестокую освободительную борьбу. Гетман Богдан Хмельницкий через своих послов неоднократно предлагал присоединить Украину к России, т. е. восстановить государственную принадлежность, которая была нарушена вторжением в XIV в. на украинские земли Великого Литовского княжества, Польши и других государств. Поэтому "7161 (1653 r. Авт.) года июня в 13 день (28 июня.- Авт.) государя царя великого князя Алексея Михайловича всея Руси пришествие было на Девичье поле, смотрел своею царского величества двор стольников со всею службою...". На смотре войск царь объявил о возможности скорой войны с Польско-Литовским княжеством.
В конце января 1676 г. царь Алексей умер, оставив пятерых сыновей и восемь дочерей от первой жены Марии Ильиничны Милославской, сына и двух дочерей от второй - Натальи Кирилловны Нарышкиной.
С этого дня началась бескомпромиссная борьба между родами Милославских и Нарышкиных за право занять престол и стать продолжателями царствующей династии. Первым по старшинству занял престол старший сын Милославской Федор. Нарышкину же с ее детьми удалили из Кремлевского дворца. Таким образом, верх взяли Милославские. Период царствования Федора характерен значительными военными и политическими событиями - завершением войны с Турцией и мятежным гетманом Дорошенко, тяжелым Чигиринским миром и борьбой с боярством за уничтожение местничества.
Боярство было взбудоражено, усилились межродовые распри. Начиналось ослабление влияния церкви. Зарождалась армия нового строя. Прежнее стрелецкое войско теряло значение, что создавало в его среде беспокойство за будущее. Зимой 1682 г. начались волнения. Готовился бунт на Семенов день, т. е. на 24 мая.
На шестой день после смерти царя Федора в обстановке ожесточенной междоусобной борьбы верх взяла нарышкинская ветвь. На трон был возведен 10-летний Петр, сын Натальи. В то же время 25-летняя энергичная и властолюбивая старшая сестра Софья (дочь Милославской), ссылаясь на малолетство Петра, взяла на себя роль регентши. Стремясь захватить власть полностью, она совместно с фаворитом В. В. Голицыным решила использовать взрывную атмосферу среди московских стрельцов и распространила слух, будто царь не умер, а его убили Нарышкины. Распространению слухов способствовали раскольники.
Стрелецкий бунт начался раньше намеченного срока - 15 мая. Разгромив некоторые приказы и свершив кровавый суд над многими боярами и дворянами, стрельцы потребовали назначения царем Ивана16-летнего сына Милославской. Во время первых выборов он был отвергнут из-за падучей болезни и других недугов. Таким образом, впервые в истории России на престоле оказалось два царя, и оба несовершеннолетние. Однако избрание на трон Ивана первым царем укрепило позиции Софьи.
За время правления царевны Софьи (29.05.1682 - 1691) Новодевичий монастырь, как уже упоминалось, пережил бурный период расцвета. В годы регентства царевна Софья, желая сохранить безраздельную власть, стремилась захватить ключевые позиции - поддержку бояр и церкви, преданность стрелецких полков. В первую очередь она казнила некоторых сильных членов оппозиции, в том числе и бояр Нарышкиных; подкупила щедрыми подарками духовенство, зажгла мятежный дух стрельцов против Петра. Тем не менее в сентябре 1682 г. не без участия Софьи стрелецкие волнения были погашены. Некоторые стрельцы были казнены, а вместе с ними и начальник Стрелецкого приказа князь Хованский с сыном. Начальником стрельцов назначили боярина Ф. Л. Шакловитого.
В 1689 г. Петр, несмотря на свои 17 лет, все-таки решился взять всю власть в свои руки. "Срамно при нашем совершеннолетнем возрасте тому зазорному лицу государством владеть мимо нас",- сказал он и послал Софье указ не вмешиваться отныне в дела государственные и уйти в монастырь. После долгого сопротивления Софья вынуждена была отойти от государственных дел. Местом своего жительства она избрала Новодевичий монастырь.
В 1693 г, фаворит Софьи боярин Шакловитый, учитывая роптание среди стрельцов не в пользу Петра, решил освободить ее и тем самым устроить и свою судьбу, возведя Софью с помощью стрельцов на престол.
Софья жила в бывших Мариинских палатах на первом этаже. Стрельцы прорыли под южной стеной подкоп и вывели его в комнату "со сводами и крепкими железными решетками", где располагалась бывшая регентша. Шакловитый вручил ей грамоту с призывом взойти на престол, а затем вывел ее через подкоп. Однако солдаты Петра отбили ее и возвратили в монастырь, но уже не в Мариинские палаты, а в помещение караульни у Надпрудной башни под строжайшую охрану солдат Преображенского полка. Петр приказал повесить перед окнами Софьи стрельцов вместе с Шакловитым с грамотами в руках, возвещавшими о ее возвращении на престол. Ей ничего не оставалось, как продолжать благоустраивать монастырь, который при ней был почти полностью перестроен. Однако сторонники Софьи не расставались с желанием возвести ее на престол. В 1698г, стрельцы, выведенные раньше из Москвы, решили идти в столицу и требовать передачи власти Софье до совершеннолетия царевича Алексея, сына Петра.
Итак, в начале июня шесть стрелецких полков двинулись на Москву. Их встретили за 50 километров от города у Воскресенского монастыря. Новые полки - Преображенский, Семеновский, Гордонов и Лефорфов - стали стеной на их дороге. Завязался короткий, но кровавый бой. Стрельцы были разбиты. В это время Петр I, узнав о попытках стрельцов, срочно вернулся из-за границы и дал указ о тщательном дознании зачинщиков смуты, в том числе и среди боярства и дворянства. Допросы, пытки и казни проводились в селе Преображенском. За сентябрь и октябрь было казнено 799 стрельцов. Опять, как в прошлом, перед окнами Софьи были повешены стрельцы - 230 человек.
Допросы и пытки не минули и обитателей Новодевичьего монастыря. Власть в обители взял Преображенский приказ. Монастырь превратился в тюрьму. Вместо 100 - 120 монахинь, проживавших до 1699 г. в монастыре, в заточении оказалось 300 женщин, из которых 112 были крестьянки и 59 солдатки.
Софью в этот раз принудили постричься в монахини. Теперь она жила под именем Сусанны под строжайшей охраной преображенцев. Во двор на прогулку ее пускали только в сопровождении конвоя и то на большие церковные праздники. Надежды ее на лучшие времена угасали. Тем более что 26 мая 1702 г. Петр строго-настрого указал, чтобы в московских девичьих монастырях "врата всегда были заперты и были бы у тех ворот караульщики старые, а не молодые люди безотходно и мужского полу никого в монастырь никогда, ни во время святого пения отнюдь не пущать...".
Софья умерла 4 июля 1704 г., пробыв в монахинях 5 лет 8 месяцев и 12 дней. Так бесславно закончилась Жизнь волевой, энергичной и самой образованной в то время женщины, которая первой в России заявила о возможности руководства страной представительницами слабого пола.
В это же время в монастыре проводили свои дни сестры Софьи - Евдокия, Екатерина и Мария. Туда была помещена и единоутробная сестра Петра царевна Марфа. Позднее, в 1727 г., сюда, в Лопухинские палаты, перевели из Шлиссельбургской крепости первую жену Петра Евдокию Федоровну. Это была выгодная для обители новая насельница - на содержание ее и ее приближенных в казну монастыря ежемесячно поступало по 5 тысяч рублей!
Через четыре года она умерла. Впоследствии выяснилось, что она скрытно занималась политической деятельностью, материально поддерживая кружок Абрамова, который объединял сторонников допетровских порядков. И как ни странно, в числе руководителей этого кружка были представители рода Нарышкиных, Архимандрит Варлаам, духовник царицы Прасковьи Федоровны, тоже поддерживал взгляды членов этого кружка. Созревала своеобразная оппозиция. Тем более что Варлаам был духовником не только дочерей-царевен, но и другом царевича Алексея.
Однако были в жизни монастыря и его обитателей простые житейские истории, порой курьезные. Например, рассказывают, как однажды в лунную морозную декабрьскую ночь, когда Софья жила еще в Мариинских палатах, группа дерзких уголовников попыталась ограбить монастырь. Они уже было забрались на крепостную стену, но тут их увидел житель Саввинской слободы и поднял тревогу. Однако грабители скрылись, но на следующий день они были найдены и схвачены: власти четко действовали по приказу Петра.
Петр постоянно находил для монахов какие-нибудь обязанности, которые были бы полезны не столько им, сколько обществу. Так он предложил, чтобы монастырь с 1724 г. открыл в одном из корпусов приют для подкидышей и беспризорных девочек. Уже через год в монастырь поступило 250 подкидышей и сироток. За детьми ухаживали специально назначенные монахини, их воспитывали, одевали, кормили. Девочки-подростки помимо начальной грамоты обучались шитью и вышивке, прядению голландских ниток и плетению кружев. Их учительницами были мастерицы-монахини брабантских монастырей, приглашенные Петром специально для этой цели. Выпускниц, достигших 16 лет и овладевших искусством рукоделия, направляли с ремендациями к именитым боярам и дворянам.
1724 год памятен насельницам обители еще и тем, что Петр I разрешил Маргарите Потемкиной снять монашеский сан, принятый ею по принуждению отца и игуменьи Олимпиады, и вернуться к супружеству.
А еще случилось так, что 11 мая 1796 г. из трубы кельи генеральши Ляпуновой, пристроенной к церкви Сошествия Духа, вылетели искры и подожгли деревянную кровлю. Пламя пожара перекинулось на трапезную, а оттуда - на жилой корпус и конюшню. Огонь погасили, однако ущерб от него был, по подсчетам архитектора М. Ф. Казакова, в 27013 рублей 25 копеек. И это от мельчайшей искры маленькой печурки! Деньги на восстановление монастырь получил из государственной казны необычайно быстро - 19 июля, т. е. через два месяца.
В 1808 г. в монастыре умерла столетняя старица. Последняя свидетельница живой царицы, о которой она рассказывала весьма охотно и даже показывала на келью, где та жила. Речь идет, видимо, о царице Евдокии, поскольку Софья умерла задолго до рождения этой почтенной долгожительницы, а Евдокия умерла в тот год, когда этой свидетельнице было уже 23 года. Рассказывают, что незадолго до долгожительницы 25 июля 1801 г. умерла игуменья Елпидифория (Кропотова), которая хранила в своей келье портрет Софьи. Игуменье было тоже сто, или немногим больщe, лет, и она тоже своими глазами видела живую царицу, но уже Софью. Будто бы за это ее особенно жаловал Павел I. Однако маловероятно, что она видела Софью, если только лишь в самом раннем детстве, иначе игуменье было не менее 110 лет.
Как и 200 лет назад, встретили обитательницы монастыря с ужасом в глазах и с холодком под сердцем разноголосый гомон наполеоновских солдат. Правда, на этот раз монастырь подготовился к встрече. 4 сентября в монастырские ворота строем под трубный рев и барабанный бой вошло 2 тысячи захватчиков. К удивлению, солдаты не проявляли открытого намерения к грабежу и разорению обители. Выяснилось, что их командир поляк Задера строго приказал соблюдать порядок и проявлять почтение к русским святыням. Более того, он разрешил вести службу в храмах.
Через некоторое время в монастырь вошел штаб маршала Даву, который также соблюдал относительный порядок. Вскоре за ним, а точнее, на 19-й день после занятия монастыря сюда прибыл сам император Наполеон Бонапарт. Осмотрев помещения, он приказал на всякий случай завалить южные ворота землей и камнем и поставить напротив пушку. Затем распорядился разместить здесь провиантские склады. Наполеоновские солдаты осквернили церковь, стоящую рядом с колокольней. После изгнания противника ее разобрали. Уходя из Москвы, а следовательно и из монастыря, французские саперы заложили мощные пороховые заряды под все здания и башни, запальные концы которых собрали как бы в один узел. Для ускорения уничтожения обители огнем они зажгли свечи во всех ее помещениях. И тогда последний сапер, бросив горящий факел в узел пороховых шнуров, побежал прочь: через несколько минут должен был произойти взрыв и развалины должно было охватить пламя. Но взрыв не состоялся: как только сапер скрылся за воротами, нерастерявшаяся 47-летняя казначейша Сарра, заранее скрытно поставившая неподалеку от места поджога фитилей ведра с водой, подбежала к очагу огня, быстро залила его и затоптала вспыхнувший порох. Сарра, как спасительница, вошла в историю монастыря.
Прошло и это беспокойное время. Монастырь восстановили, подновили церковные здания, благо все сокровища его были заранее перевезены в Вологду. Жизнь пошла своим чередом. К концу XIX в. в монастыре находилось уже более двухсот монахинь и послушниц. Это время характерно для обители решением социальных проблем. Так, на средства покровителей - неких Губина и Нефедьевой в стенах обители восстановили богадельни, правда, всего на 24 престарелые монахини и послушницы. В Ирининых палатах открыли больницу, в Успенском храме - общую трапезную.
По инициативе и на средства жены сенатора Филатьева Натальи Петровны (Писемской) и их дочери Софьи на территории монастыря неподалеку от колокольни поставили двухэтажный корпус под черепичной крышей. В этом здании они совместно с игуменьей обители возобновили училище-интернат для девочек-сирот, которые содержались и обучались на средства от капитала, вложенного Филатьевыми под проценты в банк на счет монастыря.
Воспитанницы интерната, как и в петровские времена, помимо начального образования обучались различным прикладным дисциплинам, необходимым хозяйке в домоводстве. В училище было три класса - подготовительный и основные. В каждом основном классе воспитанницы обучались по нескольку лет. Достигших 17 лет пристраивали на работу в дома состоятельных горожан. Помимо сирот в училище обучались воспитанницы, имеющие родителей. В этом случае за обучение платили 100 рублей в год.
Некрополь монастыря формировался в первое же десятилетие после его основания. Одно из первых, дошедших до нашего времени захоронений, это могила в северо-восточном углу рядом с основанием столпа подклета Смоленского собора, принадлежащая княгине Ирине Захарьиной-Юрьевой (1533), родственнице царя Ивана IV. В алтарной части подклета нашли вечный покой многие родственники Ивана Грозного, в том числе и инокиня Леонида - Елена, вдова убитого им старшего сына, княгиня Иулианна (Ульяна, 1569), вдова брата Юрия, и другие. Там же в северном углу покоится прах его трехлетней дочери Анны.
В 1547 г. по случаю рождения дочери Анны Иван Грозный заложил и построил в монастыре церковь Богоотца Иоакима и Анны, в которой затем крестил малютку. Однако через три года она умерла. Сначала ее захоронили в каменном саркофаге в этой же церкви. Через некоторое время на ее месте начали постройку каменной церкви, но, не достроив, разобрали. Саркофаг же с останками ребенка перенесли в подклет Смоленского собора. Перезахоронение происходило в торжественной обстановке в присутствии царицы Софьи 25 мая 1685 г. Событие это подробно передает текст мемориальной доски.
К ранним погребениям под сводами подклета собора относятся могилы членов княжеской фамилии Воротынских - Екатерины (1537), дочери Ивана Михайловича, боярина, воеводы, отличившегося в войнах с литовцами и крымскими татарами. До 1487 г. он был удельным князем в Литве. Сюда же захоронили его внучку Агриппину (Аграфену, 1570), дочь Александру (в инокинях Анастасию, 1570) и еще пятерых представительниц, умерших в период 1571 - 1679 гг. Захоронения Воротынских расположены в средней части подклета, слева, вдоль столпов.
У южной стены подклета в середине высится надгробие над одним из первых захоронений - княгини Юлиании Кубенской (1537), рядом с ней положили ее отца Михаила Ивановича (1546), главу боярского заговора против Бельского в 1542 г. Неподалеку от него находятся еще два надгробия над захоронениями членов этой семьи.
В прохладных каморах подклета покоятся останки жен и дочерей князей Голицыных, Одоевских, Ярославских, Барятинских, бояр Дашковых, окольничего Шереметева и других. Там же лежат останки схимниц Анфисы Годуновой (1606) и Варвары-псковки (1602), Не обошли вниманием и семью боярина Б. М. Хитрово (1680) за его особое внимание к обители. Любимец царя Алексея Михайловича, виновник столкновения царя с патриархом Никоном, создатель Оружейной палаты в Кремле сумел заполучить у игуменьи отдельную камору в южной части подклета, под самым алтарем, где и обосновал фамильную усыпальницу.
Если остановиться у северной стороны цоколя апсиды храма Смоленской Богоматери, то можно увидеть прикрепленную к стене доску из белого камня с вырубленными славянскими буквами. На ней с трудом можно прочесть: "В лето 7032 (1524 r. Авт.) великий князь Василий Иванович, всея России самодержец воздвиже сию пречистую обитель в ней же храм Пресвятые Богородицы Смоленские и ту собора Девического чина множество им же бысть начальница благоговейна и благочинне, сия монахиня Елена, завом Девочкина, и в обители преставися с миром". Могила первой игуменьи монастыря, Девочкиной, находится в храме за алтарем, на камне над ней обозначена дата смерти - 18 ноября 1548 г. Символично, что одним из последних захоронений на этом кладбище было захоронение последней настоятельницы этого монастыря - игуменьи Леониды Озеровой, скончавшейся в январе 1920 г., т. е. через 400 лет после захоронения первой. Итак, первая и последняя могила монастыря, а между ними - четыре века истории обители. Могилы других настоятельниц не сохранились.
В первом ярусе Смоленского собора вдоль южной стены установлены три гробницы сестер Петра I (Милославских): первая от алтаря - Екатерины (1718), затем - Евдокии (1712) и Софьи (1704). У южной грани юго-западного столпа стоит гробница его первой жены Евдокии Лопухиной (1731), матери Алексея и Александры. Сын Петра I царевич Алексей был казнен отцом, а дочь умерла в Покровском монастыре в Суздале. Евдокия Федоровна скончалась на 62-м году жизни. Сначала тело ее было погребено в Софиевской церкви и уже впоследствии перенесено в Смоленский Собор.
Вокруг Смоленского собора и Успенского храма были похоронены тысячи знатных и почетных граждан того времени. Территория кладбища была разбита на 14 участков, которые делились на три разряда. Захоронение на участках 1-го разряда стоило 1000 рублей, 2-го - 500, 3-го - 300 рублей. Кладбище было элитарным. Соответственно этому сооружались и надгробные памятники, изготовленные из ценных пород мрамора, а также из бронзы и чугуна по проектам известных скульпторов.
По исследованиям профессора Д. М. Артамонова, в земле монастыря покоится 90 друзей и знакомых А. С. Пушкина. Из воздвигнутых над их захоронениями памятников сохранились 16: И. М. Бодянскому (1835. Здесь и далее указана дата смерти.- Авт.)- историку, профессору Московского университета; Д. M. Волконскому (1835) - генерал-лейтенанту, сенатору; Д. В. Давыдову (1839) - поэту-партизану, герою Отечественной войны; А. И. Тургеневу (1845)- тайному советнику, общественному деятелю и литератору; А. А. Шаховскому (1846) - князю, поэту, драматургу и театральному деятелю; М. Н. Загоскину (1852) - писателю, участнику Отечественной войны; П. Трубецкому (1860) - князю, декабристу; Н. М. Орлову (1866) - генералу, декабристу; Е. Н. Орловой (Раевской) - жене Орлова; И. И. Лажечникову (1869) - писателю; Н. В. Сушкову (1871) - писателю; Н. А. Милютину (1872) - исполняющему обязанности товарища министра внутренних дел; М. П. Погодину (1875) - историку, издателю; А. С. Уварову (1884) - князю, сенатору, археологу; М. И. Муравьеву-Апостолу (1886) - декабристу; С. Н. Кривцовой (1901) - жене историка П. Н. Батюшкова.
Сохранились памятники С. А. Волконскому, Н. Н. Вяземской (Римской-Корсаковой), А. Н. Муравьеву, А. Ф. Писемскому и Е. П. Писемской, А. Н. Плещееву, Н. В. Рукавишникову, С. М. Соловьеву, Вл. С. Соловьеву, Вс. С. Соловьеву, В. И. Тимофееву, П. А. Черткову, А. В. Якушкину и другим. В целом на кладбище стоят памятники 12 декабристам и 25 участникам Отечественной войны 1812 г.
Последним на территории кладбища был захоронен легендарный полководец А. А. Брусилов, герой первой мировой войны и советский военный деятель (1 сентября 1853 - 17 марта 1926).
Кладбище монастыря в пределах монастырских стен было разорено в 1930-х гг. По состоянию на 1925 г. на его территории находилось 2811 захоронений с надгробными плитами или памятниками. Отцы города распорядились очистить его от захоронений представителей дворянских и купеческих фамилий, оставив могилы только тех, кто прославил себя в борьбе с царизмом, а также деятелей науки, литературы и искусства. В результате после "прополки" на поверхности осталось около ста памятников. Следует отметить, что сотрудники музея прилагают усилия для восстановления мест захоронения наиболее известных и дорогих истории Родины граждан.
Многие видные писатели, артисты, государственные и партийные деятели, военачальники похоронены на другом кладбище, образовавшемся за пределами монастыря, за его южной стеной. Инициатором создания этого кладбища была монастырская игуменья в конце XIX в. Оно известно под названием Новодевичьего.
Монастырь прекратил существование в начале 1920 г., а уже в 1922 г. в нем открыли музей, который в 1934 г. стал филиалом Государственного Исторического музея. За последние годы в монастыре были проведены большие реставрационные работы. Многие здания освободили от различных пристроек и привели в их первоначальный вид. Была укреплена напрудная сторона стен. Во многих помещениях действуют временные и постоянные выставки древнего искусства, русского оружия прошлых веков. Завершается реставрация колокольни.
Новодевичий монастырь представляет собой один из самых привлекательных объектов туризма. Монастырь и его окрестности стали излюбленным местом отдыха москвичей и являются живописной натурой для многочисленных художников.
С конца 1945 г. Успенский храм с приделами передан в распоряжение местной православной общины, а в Лопухинских палатах размещена резиденция митрополита крутицкого и коломенского.
План Новодевичьего монастыря:
1. Смоленский собор 1524 – 1525гг.
2. Трапезная и палаты Ирины Годуновой 16 – 17 вв.
3. Амвросиевская церковь 16 -17вв.
4. Покровская надвратная церковь 1687 – 1688 гг.
5. Мариинские палаты 1687 – 1688 гг.
6. Успенская церковь с трапезной палатой
7. Колокольня 1689 – 1690 гг.
8. Преображенская надвратная церковь 1687 – 1688 гг.
9. Лопухинские палаты1687 – 1688 гг
10. Певческие палаты. Начало 18 в
11. Казначейские палаты. Конец 18 в.
12. Стрелецкая караульня при Напрудной башне. 17 в. Палаты царевны Софьи Алексеевны
13. Палаты царевны Евдокии Милославской. Конец 17 – начало 18 вв.
14. Филатьевское училище. 19в.
15. Больница. Конец 17 в.
16. Стрелецкая караульня при Никольской башне 17 в.
17. Стрелецкая караульня при Чеботарной башне 17 в.
18. Сетуньская стрелецкая караульня. 17в.
19. Погребовые палаты. 17в.
20. Часовня Прохоровых. Начало 20в.
21. Мавзолей Волконских. 1-я половина 19в.
22. Царицына башня
23. Никольская башня
24. Иосафовская башня
25. Швальная башня
26. Чеботарная башня
27. Покровская (Богородицкая или Воробьевская) башня
28. Предтечинская (Ирининская) башня
29. Сетуньская башня
30. Затрапезная башня
31. Саввинская башня
32. Надпрудная башня
33. Лопухинская башня
