Джакомо Кваренги
(1744 - 1817)
Архитектор Джакомо Кваренги, итальянец по происхождению, приехал в Россию в 1780 г. в расцвете сил и таланта, когда ему исполнилось тридцать шесть лет. Он уже был известен в Европе, хотя на родине и не сумел осуществить многие из своих проектов. В России Кваренги получил широкие возможности для проектирования и строительства жилых сооружений, здесь он обрел славу и положение ведущего архитектора.. Его творчество во многом определило русскую архитектуру конца XVIII и первых годов XIX века. Россия стала для Кваренги второй родиной. Здесь он и скончался в 1817 г.
Кваренги был широко образован и талантлив. Кроме архитектуры он занимался поэзией и живописью, музыкой и археологией. Для всего мира имя Кваренги зрительно связывается со скромным и одновременно торжественным обликом здания Смольного института, построенного в Петербурге в 1806 г.
Кваренги строил в основном в Петербурге и его окрестностях, хотя выполнял также заказы для многих городов России. Москву он одарил несколькими замечательными зданиями, некоторые из них сохранились до нашего времени; он создал для нее также ряд проектов, не получивших осуществления, и серию рисунков, изображающих виды города и отдельные его сооружения.
По своему служебному положению "архитектора двора ее величества" Кваренги был обязан исполнять в первую очередь заказы Екатерины II. Первой работой зодчего в Москве была перестройка императорского, так называемого Екатерининского дворца на Яузе. В измененном виде здание coxpанилось до нашего времени (Краснокурсантский проезд, 3/5) .
В самом начале ХVIII века участок этот принадлежал видному петровскому вельможе Ф. Головину, для которого здесь возвели огромное и роскошное здание. Затем землю приобрела казна; дворец, называвшийся иногда по-прежнему Головинским, иногда - в связи с переделкой его для императрицы Анны - Аннепгофом, неоднократно перестраивали в соответствии с изменениями в архитектурной моде и после частых пожаров. К концу 1760-х годов здание обветшало, было разобрало, и с начала 1770-х годов началось строительство нового грандиозного дворца, теперь уже Екатерининского, проект которого, по-видимому, создал А. Рипальди. Дворец строился долго и плохо, уже возведенные стены пришлось разобрать из-за плохого качества кирпича и сложить затем заново под руководством специально назначенного опытнейшего строителя - архитектора К. И. Бланка, который закончил возведение коробки здания к концу 1781 г. К этому времени Екатерина II уже успела оценить по достоинству выдающиеся способности недавно прибывшего в Россию Кваренги и в феврале 1782 г. поручила ему разработку проекта всего внутреннего убранства московского дворца, "а равно и фасад, по колику можно поправить".
Архитектору пришлось разрабатывать свои предложения, не ознакомившись воочию с московским зданием и только изучив находившийся в Петербурге старый проект, который был уже в основном осуществлен. В этих условиях для Кваренги оставалась возможность лишь "причесать" по-новому готовую постройку.
Зодчий с честью вышел из этого трудного положения. Он предложил акцентировать центральные части продольных фасадов протяженными колоннадами большого ордера. Антаблемент этого ордера он продолжил по периметру всего дворца и завершил его балюстрадой вдоль края крыши. Лаконичными приемами Кваренги добился подчеркнуто горизонтальной системы архитектурного оформления.
Известен всего единственный чертеж Кваренги, относящийся к Екатерининскому дворцу (он изображает часть фасада с колоннадой). По-видимому, именно об этом чертеже шла речь в письме сенатора М. М. Измайлова от 4 июля 1782 г., где описываются сложности строительства: "...ожидая от Кваренги доставления того фасада немалое время, наконец, дабы не упустить удобного к производству строения времени, послан был к нему нарочный для получения рисунков фасада, с которым он письмом своим... дал знать, что большой фасады окончить еще не мог, а доставляет притом фасад одной стороны дворца в малом виде с таким объяснением, что оная удостоена е. и. в. апробации. В рассуждении чего по той фасаде все принадлежащее до каменной работы исполнение началось".
Так как внутренняя отделка дворца по старому проекту еще не производилась, то Кваренги создал совершенно новые рисунки убранства большинства парадных помещений, в том числе вестибюля, главной лестницы, тронного зала и церкви.
Однако Екатерининский дворец сразу после смерти императрицы, давшей ему это название, был превращен в казармы. Отделка большинства парадных помещений, и прежде всего тронного зала, была изменена и значительно упрощена. Позднее в нем размещался Кадетский корпус.
За два прошедших столетия фасады дворца подверглись многочисленным изменениям и искажениям. Сейчас только гигантские колонны, стоящие перед глубокой лоджией, напоминают о былом великолепии. Шеренга из шестнадцати огромных каменных колонн придает зданию торжественность и величие. Особая выразительность колоннады достигается за счет того, что стволы этих коринфских колонн сложены из крупных, тщательно обработанных блоков серого песчаника, сама фактура которого подчеркивает мощь гигантских опор.
В конце 1780-х годов Кваренги участвовал в небольшом закрытом конкурсе, объявленном графом Н. П. Шереметевым, на разработку проекта дома Шереметевых на Никольской улице в Китай-городе. Кваренги предложил проект огромного здания, где были предусмотрены и уютные семейные комнаты, и залы для приема гостей, в том числе обширный танцевальный зал, музейные помещения для размещения богатой художественной коллекции, и домашний театр.
Дом на Никольской не был построен. Шереметев решил ограничиться перестройкой своей загородной резиденции в Останкине. Для участия в этой работе он пригласил несколько зодчих, в том числе и Кваренги. Осуществляли строительство останкинского дома участвовавшие в его проектировании крепостные зодчие Шереметева, с которыми Кваренги был близко знаком еще по Петербургу, где он разрабатывал для Фонтанного дома ряд эскизов.
И в никольском и в останкинском проектах Кваренги места для зрителей в домашнем театре располагались амфитеатром, по принципу, уже примененному зодчим в Эрмитажном театре (Петербург, 1787), Его пояснительная записка к проекту Эрмитажного театра свидетельствует о приверженности зодчего к этому принципу расположения мест для зрителей: "Я сделал амфитеатр полукружием по двум причинам. Во-первых, потому что каждыё из зрителей удобней видит сцену, во-вторых, потому что зрители хорошо видят друг друга и доставляют прекрасную картину глазам, когда театр бывает полон".
Проектирование домашнего театра Шереметева было особенно приятно для Кваренги, потому что он был лично знаком с П. И. Ковалевой-Жемчуговой, ведущей актрисой этой группы, в прошлом крепостной, а затем женой графа Шереметева. Она покоряла драматическим талантом, редким по красоте и выразительности голосом, незаурядными композиторскими способностями. Кваренги как истинный художник высоко ценил артистизм в любой форме проявления и преклонялся перед выдающимися дарованиями Параши Жемчуговой. Она скончалась еще в молодые годы (1803), и опечаленный Кваренги шел за гробом вместе с крепостными актерами, ее товарищами по профессии.
После смерти Жемчуговой Кваренги получил новый заказ. Еще ранее Шереметьев начал строительство Странноприимного дома. Работами руководил архитектор Е. С. Назаров, который в связи с новыми пожеланиями заказчика постепенно расширял и уточнял проект. Здание было наполовину готово, когда внезапно скончалась Жемчугова, и Шереметев решил превратить Странноприимный дом в памятник покойной жене. Так как, по мнению Шереметева, назаровский проект не соответствовал этому замыслу, граф привлек к работе Кваренги.
Перед зодчим была поставлена трудная задача. Малыми средствами, с минимальным сносом, он должен был внести во вполне достойную архитектуру Назарова новые ноты, которые бы сделали это сооружение вдохновенным памятником доброте и человечности русской женщины. Перед мысленным взором Кваренги во время работы стоял незабвенный образ Прасковьи Ивановны, прекрасной, трепетной, чистой души.
Вместо тривиального портика, отмечающего у Назарова главный вход, Кваренги выдвинул вперед на треть двора двойной полукруг торжественной колоннады, придав ей сугубо декоративное, художественное значение. Зодчий трактовал что сооружение как возвышенный архитектурный образ огромной силы и выразительности.
Московское купечество пригласило Кваренги построить Гостиный двор неподалеку от Кремля. Этот тип сооружений (гостиные дворы, торговые ряды) неоднократно разрабатывался зодчим для Петербурга, Москвы, Иркутска, монастыря Коренная пустынь близ Курска. Из всех подобных сооружений Кваренги Московский, ныне Старый гостиный двор является наиболее крупным по объему. Постройка его началась в 1790 г. и затянулась до 1805 г. Строительство шло на средства купцов, которые были весьма прижимисты. Впрочем, это не трогало Кваренги. Он разработал проект, однако не входил в детали производства работ, чем занимались С. А. Карин и И. А. Селихов под руководством М. Ф. Казакова, внесшего в сооружение некоторые изменения.
Гостиный двор занимает целый городской квартал и расположен на участке неправильной четырехугольной формы. Углы здания скруглены, и все оно снаружи и со стороны двора было окружено галереями в два, а частично в три этажа. С галерей шли входы в лавки; каждая из них была наглухо изолирована от соседней толстыми капитальными стенами. Галереи раскрывались на фасады арками. На уличных фасадах мерный ритм аркад усилен колоннами большого коринфского ордера. Со стороны двора вместо колонн применены пилястры ионического ордера.
Опоясанный колоннами гигантский четырехугольник Гостиного двора мощно возвышался над малоэтажной застройкой окружающих кварталов и создавал величественное впечатление. Это был главный торговый центр Москвы. Но постепенно все изменилось. Владельцы отдельных лавок по своему желанию предпринимали их беспорядочную перестройку. Позднее наружные аркады и большинство внутренних были заложены. К концу прошлого столетия все здание было закрыто множеством вывесок, и от величественной строгости первоначального облика Гостиного двора, от мерного ритма его торжественных аркад остались лишь фрагменты. Восстановление первоначального облика Старого гостиного двора увеличило ценность архитектурного ландшафта этой части города.
Канцлер Екатерины II Безбородко поручил Кваренги перестроить дом, построенный в Москве в середине XVIII века для канцлера Рюмина. Кваренги разработал детальный проект, и с 1790 по 1794 г. здание было полностью перестроено и отделано с исключительной роскошью. Этот дом в Немецкой слободе был затем подарен Безбородко Павлу I, который приказал М. Ф. Казакову заново переделать здание. Оно вошло в историю архитектуры под названием Слободского дворца (ныне в нем Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана). Слободской дворец пострадал в пожаре 1812 г. и был еще раз перестроен по проекту Д. И. Жилярди при участии А. Г. Григорьева в конце 1820-х годов. Практически от этой работы Кваренги не осталось никаких следов, кроме свидетельства современника, считавшего, что "во всей Европе не найдет другого подобного ему в пышности и убранстве".
От второй работы Кваренги, выполненной по заказу Безбородко, сохранилась серия чертежей. Проект этот не был осуществлен. Летом 1798 г. неподалеку от берега Яузы был заложен фундамент дворца, но внезапная смерть заказчика прервала начатое строительство. Это здание могло бы стать одним из лучших произведений Кваренги, так как проект вобрал в себя все предыдущие достижения зодчего.
В начале 1797 г. Кваренги приехал в Москву для участия в проектировании праздничного оформления коронационных торжеств по случаю вступления на трон ПавлаI. Еще до переезда в Россию Кваренги был широко известен как замечательный рисовальщик. Во время пребывания в Москве в 1797 г. он создал серию рисунков, запечатлевших древнюю столицу. В Государственном научно-исследовательском музее архитектуры (Москва) и Государственном Эрмитаже (Ленинград) хранятся восемь листов из этой серии. Авторское повторение двух из этих рисунков - в Государственной Третьяковской галерее. Можно предполагать, что в итальянских коллекциях хранится еще несколько рисунков. Серию московских видов Кваренги оформил как единое целое. Все рисунки выполнены на листах одного размера, исключение составляют лишь два панорамных изображения. Кваренги применил своеобразный прием оформления пояснительных надписей, которые введены им в само изображение.
Быстрота, с которой Кваренги проник в дух русской архитектуры, в ее национальное своеобразие и благодаря этому стал одним из ведущих представителей русской архитектурной школы, во многом зависела от любовной внимательности, с которой он изучал произведения этой школы, изучал с карандашом и кистью в руках. При этом он не бездумно фиксировал все, что видел, а отобрал самое характерное, виртуозно передавая общую композиции, мастерски намечая даже отдельные понравившиеся ему детали, но решительно отбрасывая и даже переделывая то, что не соответствовало его пониманию прекрасного.
Серия московских рисунков 1797 г. замечательна не только тем, что исполнена великолепным мастером, очень характерно, живо и точно передавшим конкретный архитектурный ландшафт тех лет. Эти документально точные, художественно исполненные листы являются также драгоценными свидетельствами, уникальными источниками при изучении архитектурных памятников Москвы.
Из произведений великого архитектора в Москве осталось немногое, однако творчество Кваренги оказало существенное влияние на развитие московского зодчества конца XVIII - начала XIX века, и в этом отношении мастер оставил значительный след в архитектуре древней столицы.
